Свечка в попу видео

При травмировании слизистой оболочки прямой кишки на ее поверхности могут возникнуть мелкие ссадины и ранки, именуемые анальными трещинами. Как правило, причиной этому является склонность к хроническим запорам, наличие геморроя или последствия физических усилий (например, подъем тяжести). У женщин подобная проблема довольно часто возникает во время беременности или родов.

Для того чтобы избавиться от мучительного недуга, сильно осложняющего и делающего весьма болезненным акт дефекации, используются анальные свечи.

С чего нужно начать лечение анальных трещин

Если трещины появились вследствие обострения геморроя или склонности к запорам, то лечение следует начинать с нормализации стула. Пока не исчезнет проблема плотных каловых масс, трещины, естественно, будут появляться вновь и вновь.

Только регулирование транзита содержимого по прямой кишке позволит вам не возвращаться все время к проблеме возникновения новых трещин. А окончательно справиться с ними вам помогут свечи для лечения анальных трещин.

Свечи анальные противовоспалительные

Противовоспалительное действие суппозиториев является одним из основных при лечении и трещин, и геморроя. Перечислим препараты, в которых это особенно выражено:

  • К таким относится «Салофальк» – сильное средство, активным веществом которого является месалазин. Этот препарат следует применять трижды в день. Но больным с нарушениями работы почек и печени, а также с язвенной болезнью названные свечи противопоказаны.
  • Анальные свечи с прополисом очень популярны как ранозаживляющее противовоспалительное средство. Их можно вводить только раз в день (перед сном). Лечение проводят на протяжении 7-10 дней. Они практически не имеют противопоказаний.
  • Препарат «Анузол» обладает сильным антисептическим, подсушивающим и противовоспалительным эффектом, который проявляется уже через 20 минут после введения свечи. Он эффективен и при жжении, покалывании или раздражении в аноректальной области. Противопоказан при заболеваниях предстательной железы, тахикардии, сердечной недостаточности, а также беременным и кормящим.
  • Эффектны также и метилурациловые свечи, не только снимающие воспаление, но и усиливающие регенерацию тканей и обладающие защитными свойствами.

Как правильно вводить анальную свечу

Для того чтобы действие ректальных свечей было наиболее эффективным, больному нужно соблюдать некоторые правила:

  • Свечи в анальное отверстие вводятся только после опорожнения кишечника (если сделать самостоятельно это невозможно, поставьте себе клизму).
  • Приготовьте влажные салфетки и ложитесь на бок. При этом согните ноги в коленях – такая поза самая удобная для введения свечи. Но можно проводить процедуру и лежа на спине, подложив под ягодицы валик или стоя на коленях и упираясь локтями.
  • Перед тем как ввести суппозиторий, расслабьтесь и вводите его медленно. Чтобы облегчить введение, можно смазать анус детским кремом или вазелином.
  • Анальные свечи вводятся на длину указательного пальца, после чего ягодицы сводят и держат пару секунд в таком положении.
  • Вытрите руки подготовленными салфетками и полежите примерно полчаса. За это время лекарственное вещество успеет всосаться в слизистую прямой кишки и начать свое целебное действие.

  • К таким относится «Салофальк» – сильное средство, активным веществом которого является месалазин. Этот препарат следует применять трижды в день. Но больным с нарушениями работы почек и печени, а также с язвенной болезнью названные свечи противопоказаны.
  • Анальные свечи с прополисом очень популярны как ранозаживляющее противовоспалительное средство. Их можно вводить только раз в день (перед сном). Лечение проводят на протяжении 7-10 дней. Они практически не имеют противопоказаний.
  • Препарат «Анузол» обладает сильным антисептическим, подсушивающим и противовоспалительным эффектом, который проявляется уже через 20 минут после введения свечи. Он эффективен и при жжении, покалывании или раздражении в аноректальной области. Противопоказан при заболеваниях предстательной железы, тахикардии, сердечной недостаточности, а также беременным и кормящим.
  • Эффектны также и метилурациловые свечи, не только снимающие воспаление, но и усиливающие регенерацию тканей и обладающие защитными свойствами.

Одно из первых воспоминаний о детстве связано у меня с запором. Я дня три не мог покакать в мой зелёный горшочек, и мои родители не на шутку разволновались и стали прикладывать все усилия, чтобы я просрался. Помню, где-то мелькала клизма, но в жопу мне её так и не засунули. Наверное, я дико орал. Нормальный мужской инстинкт – не давать ничего совать себе в жопу.

Помню, мне приготовили что-то из свёклы или просто свёклы в тарелку порезали и заставили меня всё это сожрать. Я с трудом и отвращением сожрал и часа через два просрался чем-то тёмно-фиолетовым, что называется, свекольным. Отныне вкус свёклы у меня ассоциируется исключительно с говном.

Другое раннее воспоминание связано с поносом. Я как-то пришёл домой после летней дневной прогулки и начал дристать. Через десять минут к поносу прибавилась и рвота. Все, конечно, не на шутку разволновались. Так я дристал и блевал две недели, похудел килограмм на семь и стал совсем скелетиной. Чем-то меня лечили, но чем – не помню. Помню, что ничего не помогало. Закончилось всё одним ужасным словом – “неотложка”. Неотложка – это два человека в синем, мужчина и женщина, с белыми надписями на спинах. Не зря в слове “неотложка” присутствует “ложка” – что-то вроде ложки они совали мне в рот, так глубоко, что хотелось блевать, стучали ею по спине, груди и животу, слушали сердце и пожимали плечами, однако, выписали целую кучу разномастных лекарств и с чувством выполненного рабочего и врачебного долга уехали. Лекарства мне, слава Богу, никто давать не стал. В конце концов, моя прабабушка приготовила вязкий, тёмно-серый рисовый отвар, который я с горем-пополам пил недельку и кое-как выздоровел. Правда, супчики я кушал ещё долго, а дрищём ходил лет до восьми.

Следующее воспоминание – грипп. Меня угораздило подцепить эту дрянь в канун Нового Года. Поднялась температура, и я опять блевал. Так как мой кишечник был запорот, единственным моим спасением были свечи. Помню, они были светло-розовые, и мне их совали в жопу. А потом я ещё восемь часов пердел чем-то сладковатым и выпёрдывал в штанишки какую-то светло-розовую жижу. Свечи в жопу на Новый Год – худшее, что может четырёхлетнему ребёнку принести Дед Мороз. Ощущения ужасные. Наверное, как-то так чувствуют себя бабы во время месячных. Всё такое мокрое, и сочится что-то у тебя из отверстия. Да только бабам не привыкать себе в жопу совать. А вот пацану со свечой в жопе приходится нелегко. Но я не отчаивался – пердел себе чем-то светло-розовым и смотрел Черепашек-Ниндзя на кассетах.

Ещё как-то раз на прогулке я съел волчьей ягоды. Белая-белая такая. И кругленькая. А на вкус кислая. И ничего – продристался, блеванул пару раз, и всё путём. А родители даже и не знали, отчего я пришёл домой и блевать начал. А то бы не на шутку разволновались.

Ещё в детстве я любил падать. Первое моё падение было года в два, в магазине кухонной мебели. Я рухнул башкой на плитку. Разбил голову, забрызгал кровью весь магазин. Плакал. Папа орал за то, что я упал. Мама орала за то, что я плакал. Так я познакомился с зелёнкой.

Потом многократно падал с велосипеда. Поначалу страшно было падать, но потом привык. Однажды на всей скорости врезался в мусорный бак. Окровавленный, доковылял до дома, где мама обработала всё перекисью. Перекись – она классная, как газировкой на рану полить. Сначала щипит пузыриками, а потом ранки подсыхают и совсем не болят. Так я заработал несколько шрамов на коленке.

В детском садике нас любили закармливать. Ел я немного и больше любил есть дома, потому что в садике готовили хреново, а дома хорошо. Особенно в меня пихали борщ и варёную картошку. Я честно старался всё в себя запихнуть, но однажды мне ещё до обеда стало нехорошо. Говорить я об этом не стал, чтобы никому настроения не портить, сел есть со всеми, честно старался всё доесть, но понял, что не могу – оставалось ещё полтарелки варёной картошки, но мне было плохо, жутко плохо.

— Ешь давай! – гаркнула воспитательница. — Пока не доешь – спать не пойдёшь.
— Я наелся.
— Ишь чего, наелся он! На кого полтарелки оставил? Барин нашёлся!
— Я не могу.
— Я сказала тебе, ЕШЬ.

Я не мог не повиноваться. Я взял ложечку, отковырнул переварёную картошку и засунул её себе в рот. Там, ещё даже не касаясь зубов, она превратилась в бессвязную, вязкую массу.

— Что так медленно? Ты барин, что ли? Думаешь, тебя ждать все будут?

Я попробовал ускориться. Не успев проглотить растекающуюся по моей ротовой полости картофельную массу, я отколупнул ещё картошки, ещё и ещё, потом ещё немного, и всё это быстренько сунул себе в рот, надеясь так скорее управиться. Но чем больше картофеля я в себя запихивал, тем тяжелее было его проглотить, тем более вязким и тягучим он становился и, наконец, он заполнил весь мой рот от зубов до гланд, так, что не продыхнуть. Я попробовал сделать решительный глоток. Картофель поддался и сгустком перетёк в глотку. Но тут что-то пошло не так, что-то стало толкать картофель наружу и я картофелем, борщом, обеденной курицей и утренним бутербродом с сыром проблевался на обеденный стол, себе в тарелку и на тарелки других детишек. Дети лупились на меня круглющими глазами, не выпуская ложек из рук. Воспитательница не знала, злиться ей, жалеть меня или извиняться, а я продолжил блевать, но теперь уже на пол.

Из детского садика меня забрали. Картошку я не мог есть до 16-ти лет.

Когда я стал старше, я начал кашлять. Кхе-кхе. Дох-дох. Кашлять мог по месяцу и с температурой. Не скажу, что кашель как-то мешал мне жить, но родители не на шутку волновались. И меня начали лечить. Перепробовали много чего. Помню перцовые пластыри, белоснежные, как жвачка, перцем воняют и больницей. Ставятся они на грудь, и кожа под ними жжётся и преет, а потом их сдирают чуть ли не с кусочками кожи, и красный, обожжённый и чесучий след остаётся. Но так хорошо было к содранной и взопрелой коже приложить мягкое любимое одеялко. Хотелось ещё водой помочить, и, хоть мне и не разрешали, я тайком бегал в ванную и смачивал поражённые перцовым пластырем места водой. Но даже с пластырями я всё равно кашлял.

Пробовали горчичники, какие-то мокрые и потные, но они почему-то сразу не прижились. Помню, ставил ноги в специальный бидончик с горячей водой, смешанной с чем-то перечным или горчичным, но от этого только хуже становилось, а ноги жгло, и запах от воды был какой-то неестественный.

Помню, как-то меня обмазали в уксусе, как салат какой-то, и в кровать уложили, но воняло несусветно, да ещё и кровать и одеяло было жалко, которые теперь с этим запахом будут близкие родственники. Не помню, чем всё это закончилось, но помню, что у меня началась паника. И весь я был в этом уксусе, с головы до пят, такой блестящий и сальный, как селёдка.

Наконец, остановились на ингаляциях. Они и помогали мне, и были даже приятны – эдакая душистая баня в кастрюльке, над которой ты дышишь, под полотенце спрятавшись. После ингаляций чувствовал себя расслабленным, дышалось легче, а нос (у меня же ещё и насморки жуткие были, до конъюнктивитов доходящие) пробивало потрясающе – целым водопадом соплей высмаркивало, и дыши так глубоко, как тебе вздумается.

К сожалению, с ингаляциями связано ещё одно, наиболее печальное воспоминание моего детства. Как-то раз, прогреваясь, я уронил на себя кастрюлю с ингаляцией. Всё бы ничего, да только прогревался я голый (я вообще в детстве одежду не очень любил, и даже по пляжу на море лет до девяти голышом бегал, чем злил других отдыхающих), и кипятком я не на шутку ошпарился. Ошпарил правую руку, правую ногу и пипиську – кипятка на всё хватило с лихвой. Папа в это время смотрел телевизор, а мама болтала с бабушкой на кухне. Я закричал.

После этого он повернул голову и не на шутку заволновался. Потащил меня в ванную и под холодный душ и всё время что-то ворчал. Я плакал. Не думал, что такое может со мной произойти. Кожа покраснела и жгла. Боли не помню. Шок – лучшее обезболивающее. Помню, только боялся, что мне отрежут пипиську.

— Папа, мне не отрежут пипиську?
— Нет, не ной.

Поехали в травмпункт. Во взрослый. Детский закрывался в 9 вечера, а на часах уже было 11 ночи. Предполагалось, что после девяти, аккурат под титры “Спокойной ночи, малыши”, все дети, включая и подростков, ложатся спать, и с ними ничего не может приключиться. В следующий раз надо будет стараться не попадать в несчастные случаи после девяти. Травмироваться ночью – роскошь, доступная только взрослым.

Мы приехали в белоснежное чисто-чистое здание с чёрными стеклянными дверями. Всё было новенькое и красивое. Врач тоже был красивый – седой и бородатый, но на меня смотрел недоверчиво, как на что-то из ряда вон – мол, нечего детям во взрослом травмпункте делать. Я же всё это время умоляюще спрашивал его:

— Вы же не отрежете мне пипиську? Вы же не отрежете мне пипиську?

Врач только ухмылялся, и я не знал, что это значит. А пипиську было панически жалко. Я даже сам не знал, почему.

Возиться особо со мной врач не стал, наспех перебинтовал, сказал, пусть с остальным разбираются в детском травмпункте, и отправил восвояси. Папа за это его денежно отблагодарил, и мы поехали домой.

Проснувшись наутро, я обнаружил, что бинт на правой руке расклеивается, а из-под него выглядывают здоровенные оранжевые волдыри. Залупа пиписьки разбухла и вздулась и тоже стала оранжевой. Что происходило с ногой, на которую пришлась основная масса кипятка, я и представить себе боялся. Проснулся же я от прекрасного, живительного аромата жареной свинины: мама, чтобы хоть как-то меня утешить, решила приготовить мне на завтрак моё любимое блюдо – свиные отбивные. Жирные. Свиные. Отбивные. Я довольно-таки быстро для обожжённого подскочил и, несмотря на боль ожогов и развязывающиеся бинты, набросился на завтрак. Ошпаренная рука вместе с её волдырями и дерьмовым бинтом вся была в свином жире. После этого мы поехали в травмпункт. В детский.

Детский травмпункт выглядел далеко не так приглядно, как взрослый. Весь серо-бежевый, вонючий и какой-то подгнивающий, со склянками и инструментами по всем углам, с врачами, нервными и как будто злыми на детей за то, что они шпарятся, режутся и ломают себе руки. Отовсюду выглядывали искалеченные дети с разными степенями искалеченности. Я их боялся. Наконец, мы пришли в ожоговое отделение. Не помню, как называлось помещение, в которое меня привели – то ли просто кабинет, то ли операционная, но это была достаточно обширная комната с горем-пополам заклеенными окнами, сквозь которые пробивался яростный оранжевый свет.

Всё было какое-то пыльное, потное и грязное. Врач и сам был какой-то пыльный, потный и грязный. Всё время хотелось спросить его, помыл ли он руки. Но спрашивать я не стал. Да и кто бы стал меня слушать?

Меня положили на какой-то засаленный металлический столик, больше подходящий для собак, нежели для детей. Сначала мне разбинтовали руку. О волдырях между пальцами я уже знал, но я не знал, что остальная кожа на руке слезла, обнажив красную, склизкую новокожу, а та, что уцелела, покоричневела и почернела, отшелушиваясь от новокожи маленькими островками. Врач на этом не остановился. Он взял ножницы и принялся разрезать бинты на ноге. Я понял, что ничего хорошего на ноге не увижу. Глаза я поначалу благоразумно закрыл, но из какого-то странного, пагубного любопытства открыл их снова (ну, всё-таки – это была моя нога) и увидел то же, что и на руке, только раз в десять хуже – новокожа краснее и мокрее, волдыри больше и ярче, старая кожа чуть ли не трепалась своими жалкими лоскутками. Теми же ножницами, что и разрезались бинты, врач принялся вспарывать волдыри. Волдыри были похожи на резину, и я их не чувствовал. Покончив с волдырями, врач начал отдирать от моей ноги уцелевшую старую кожу. Как банан чистил. Не в силах больше на это смотреть, я снова закрыл глаза. Мне казалось, что врач с меня содрал три шкуры. Управившись с ногой, он быстро содрал старую кожицу с руки, а волдыри вспарывать не стал.

— Вы же не отрежете мне пипиську? – уже в отчаянии спросил я.
— Нет, но мазать её придётся.

После всех этих несложных, но пугающих операций, врач обмазал мою ногу, руку и пипиську желтоватой вонючей мазью и туго перебинтовал, так, что было трудно ходить, а рукой пошевелить было невозможно. Да и не хотелось. После разрезания волдырей и снятия кожи всё болело сильнее, чем после ожога. Посчитав, что этого недостаточно, врач выписал ворох мазей и назначил ездить к нему на перевязки.

Пиписька прошла первой. Уже день на третий залупа сдулась и стала красноватой, а потом и вовсе приобрела свой фирменный, доожоговый вид. Но мазали её ещё несколько дней. Запах мази, смешанный с природным запахом пиписьки, я помню до сих пор. Забавно, что ошпаренная пиписька пахнет совсем не так, как здоровая. Нога и рука заживали дольше, но всё равно заживали. Я даже научился играть в видеоигры одной рукой, и мне было не очень скучно.

Перевязки назначались всё реже, бинты становились всё менее тугими, и уже совсем не страшно было под них заглядывать. Бинты были настолько слабыми, что я уже правой рукой мог вполне орудовать, и мне даже нравилось, что она в бинтах – я был похож на раненного героя из голливудского фильма.

Где-то в эти дни у нас случился переезд, и я уронил на себя шкаф – просто открыл только что принесённый грузчиками шкаф, и он на меня рухнул. Папа вышел покурить, мама болтала на улице с грузчиками, а я лежал под сдавливающим меня шкафом и звал на помощь. Наконец, папа пришёл и меня услышал.

— Что ты там опять орёшь? – кричал мне папа из коридора.
— На меня шкаф упал.
— В каком смысле, шкаф упал?
— Вот так, взял и упал. И до сих пор на меня падает.

Тут папа догадался, что мне нужна помощь, позвал рабочих и они шкаф подняли. Я был спасён. Мне немного отдавило ухо, которое так и осталось слегка деформированным. Дома мне мама приготовила курицу, а перед сном читала Старика Хоттабыча, и я крепко и спокойно заснул прямо в кресле, после чего папа перенёс меня на кровать.

Нога и рука уже почти зажили. С них уже можно было окончательно снимать бинты, а те, что ещё на них болтались, болтались скорее для проформы. И тут на ноге вскочил прыщик. За день прыщик вырос в здоровый гнойник виноградного цвета и вообще похожий на виноградную гроздь. Но никто даже особо не заволновался. Просто решили уточнить у врача, что это такое.

Мы приехали в травмпункт – окончательно снять бинты и спросить про гнойник. Там нас ждал совсем молоденький врач (не тот, что меня принимал и перевязывал), на вид лет 25-ти, который, увидев гнойник, не на шутку разволновался и нервически закричал:

Вы нашли ответ на свой вопрос?
Да, спасибо за информацию.
71.88%
Еще нет, почитаю.
21.88%
Да, но проконсультируюсь со специалистом.
6.25%
Проголосовало: 128

— О Боже! БОже! БОЖЕ! БООООЖЕЕЕЕЕ.

Так, поминая Бога, он бегал из угла в угол и паниковал:

— Это заражение. Это ЗАРАЖЕНИЕ!

При этом мы с отцом сохраняли стоическое спокойствие и почти не волновались.

Гнойник молодой врач выдавил, ногу забинтовал. Так туго, что хотелось выть, причём забинтовал аж от пятки до бедра. Зачем-то забинтовал ещё и руку.

— Если ещё такой появится – СРОЧНО в больницу! Ситуация КРИТИЧЕСКАЯ.

Он трясся и потел, выписывая рецепт на 20 антибиотиков. Дома бинты мы сняли, а рецепт выбросили.

Гнойники появлялись ещё и ещё. Стоило одному выйти, через несколько дней появлялся новый. Каждый новый был крупнее предыдущего. Мама делала примочки какой-то тёмно-фиолетовой жидкостью. Наверное, это и правда было заражение. Надо было сказать тому врачу, который мне волдыри вскрывал, чтоб он руки помыл. Да только кто бы стал меня слушать?

Последний гнойник я размозжил о дверной косяк. Гной и кровь разбрызгались по всему белоснежному косяку. Я чувствовал себя свободным. И пошёл гулять с ногой без гнойника.

Это был и правда последний гнойник. На ноге. Дальше они появлялись только на глазах. Тут я пошёл в первый класс. В конце сентября у меня началась гнойниковая лихорадка: каждую неделю – новый гнойник. В школу я ходить не мог и так проболел всё чистописание. Поэтому подчерк у меня дерьмовый. А ещё я не смог в первые дни задружиться с одноклассниками и очень долго потом входил в их круг.

Лечили меня чайными горячими примочками. Ещё мне прикладывали к глазу горячее яйцо в бинте, пропитанном молоком. Пробовали лечить мазями, но ничто не спасало от появления новых гнойников и ничто не избавляло от уже появившихся – просто помогало гною выйти чуть побыстрее. Я могу сказать вам, что глазная боль – самая худшая. От неё не спрячешься. Даже во сне. Ведь, закрывая глаза, ты только её усугубляешь. А каждое движение века при моргании тоже доставляет тебе боль.

Ходили по врачам. Кто-то прописывал гормональные. От них волосы выпадали и вес увеличивался, но гнойники всё равно выскакивали. Кто-то грел глаз ультрафиолетовой лампой, от чего гнойники только росли как на дрожжах, но не вскрывались. Кто-то предлагал вскрывать их каждый раз вручную, но от этого от моих век бы ничего не осталось, кроме бесчисленных рубцов. Одна мамина подруга сказала, что у неё было то же самое, и ей помогло переливание крови. Но это не то, что вы подумали. Она рассказала про специальную операцию по очистке крови кровью того же самого человека: берётся огромный шприц, втыкается в вену на руке, шприц всасывает кровь, после чего к всосанной крови подмешивается алоэ-вера и шприц снова втыкается, но уже в жопу, в которую эта кровь с алоэ-вера вливается. Операция повторяется в течение полугода раз в три дня. Я понял, что через месяц таких священнодействий я попросту не смогу на своей жопе сидеть, но я почти с этим смирился.

— Папа, у меня же вся жопа будет исколота!
— Ну, а ты как хотел? Не всё ж тебе праздник, карнавал. И не жопа, а попа.

Но гнойники, слава Богу, прошли, и жопу мне обкалывать никто не стал. Гнойников не было до пятого класса, когда я перешёл в среднюю школу. Тогда они снова начались, но в чудовищно большем масштабе. Гнойники закрывали собой весь глаз. Глаз безумно слезился, а по утрам слипался и я не мог его раскрыть без посторонней помощи. Но я даже был немного рад гнойникам – когда они выскакивали, я не ходил в школу и мог играть в видеоигры. В школе было отстойно, а дома лучше, пусть даже с вездесущей болью разбухшего века и глазом, который слезится и гноится сутки напролёт.

Из-за того что в школу я ходил редко, учителя приняли меня за бунтаря.

— Почему тебя четыре дня не было в школе, а? Кто за твои прогулы отвечать будет?
— Это не прогулы, Галина Васильевна! У меня гнойники.
— Что же, они у тебя каждую неделю что ли?
— Да.
— Ну да, ну да! А врать нехорошо, Денис, нехорошо!

Врал я или не врал, но каждый раз после вышедшего гнойника на моём глазу оставался красный след и запёкшаяся кровь на бывшей гнойниковой головке. Из-за этого все в школе меня спрашивали:

И каждый раз я отвечал, одно и то же, каждый раз:

— Нет, у меня был гнойник.
— Хрена себе!

Но учителя в упор не видели следов от гнойника и считали меня бунтарём:

— Раз ты болеешь, то где же твои справки? – лукаво спрашивала преподавательница.
— Я не могу вызывать врача из-за каждого гнойника. У меня есть одна общая, и я Вам её дал, Галина Васильевна.
— Извини меня, голубчик, но отчётности до твоих гнойников плюнуть и растереть – отчётности нужны справки! По каждому отсутствию.

И папа платил за какие-то липовые справки, чтобы оправдать мою настоящую болезнь. Но учителя всё равно не могли простить мне непосещаемость и считали меня бунтарём.

Потом гнойники прошли, и я снова начал кашлять. Кашлял месяц, два, но в школу ходил, ибо кашель – это не гнойник, стерпеть можно. Однажды на уроке математики я закашлялся. Так, что всем начал мешать. Одноклассники цыкали и нервно озирались, а математичка тем временем испепеляла меня взглядом.

— Может, хватит уже, Любич, а? – не выдержав моего наглого кашля, закричала она, — все прям должны тебя слушать!
— Простите, Ольга Николаевна, — старался выговорить я между нахлёстывающими спазмами горла, — можно я выйду, раз мешаю?
— Для этого перемена есть. А сейчас — урок. И я же говорила, все дела – на перемене, а на уроке выходить нельзя! Правильно, дети?
— Дааааа!
— Хорошо, хорошо, простите, — замялся я и всеми силами постарался придушить кашель. Непокорный кашель. На минуту воцарилась тишина. Я давился и гулко кашлял в себя, но предательские бронхи вновь взяли своё, и я снова задохал. Одна девочка, из тех, что на первых партах, даже недовольно повела бровями и многозначительно вздохнула.

— Любич, ты что, издеваешься?! – угрожающе завопила математичка, — Вон из класса! Стыда у тебя нет!

Продолжая кашлять, я вышел в рекреацию, где дохал ещё минут пять и докашлялся до того, что обкашлял свой кулачок кровью. На перемене я сказал своим друзьям-одноклассникам:

— Чуваки, у меня, похоже, туберкулёз.
— Круто. А с чего ты взял?
— Я кровью харкаю.
— Круто!

Той же ночью я проснулся от приступа кашля – дохал минуты четыре и понял, что кашляю так часто, что не успеваю вдохнуть. Меня охватила паника. Я пошёл к родителям в спальню и тронул спящего папу за плечо. Сказать я ничего не мог, и я кашлял и указывал на горло. Папа неожиданно быстро всё понял и начал делать мне искусственное дыхание. Кашель постепенно унялся, и я смог дышать. Вызвали скорую. Когда скорая приехала, мне было уже совсем хорошо, но в больницу меня забрали. Хотя родители очень за меня волновались, поехать со мной на скорой им не разрешили. В больнице мне дали баночку и сказали в неё поссать. Я обоссал всю палату, но в баночку так и не попал. Опыта сдачи анализов у меня не было. Обошлись как-то без моей мочи. Потом моё ссаньё вытирала уборщица.

Меня положили в палату с малолеткой, который всё время ныл. Его мама (каким-то образом сюда проникнувшая) меняла ему штанишки, а писюн его было похож на блестящего вытянувшегося глиста. Пока маленького вопящего девятилетнего засранца успокаивала мамочка, ко мне подошла толстожопая шестидесятилетняя блондинка-медсестра, положила меня на живот, оттянула мне штанишки и со всего размаху вкатила мне в жопу шприц – как гвоздь забила. Жопа у меня была тощая, и основной удар пришёлся по кости. Этой тётке бы быков разделывать, а не за детьми ухаживать! Не знаю, зачем это было делать так яростно, но жопа у меня потом болела ещё месяца два.

Я провёл в больнице ночь, а утром мне принесли жуткого вида похлёбку и заветревшийся бутерброд с сыром. Ни то, ни другое я есть не стал, чем оскорбил весь персонал больницы. Днём меня уже забрали родители. Казалось, что в больнице я был месяц, а я там пролежал меньше суток.

Но всё было позади. Светило закатное зимнее солнце. Мы ехали домой, на машине, и я мог неделю не ходить в школу.

— Только обязательно делай домашнее задание, а то всё запустишь!

Да, да, конечно. Но сначала наиграюсь в видеоигры.

— Может, хватит уже, Любич, а? – не выдержав моего наглого кашля, закричала она, — все прям должны тебя слушать!
— Простите, Ольга Николаевна, — старался выговорить я между нахлёстывающими спазмами горла, — можно я выйду, раз мешаю?
— Для этого перемена есть. А сейчас — урок. И я же говорила, все дела – на перемене, а на уроке выходить нельзя! Правильно, дети?
— Дааааа!
— Хорошо, хорошо, простите, — замялся я и всеми силами постарался придушить кашель. Непокорный кашель. На минуту воцарилась тишина. Я давился и гулко кашлял в себя, но предательские бронхи вновь взяли своё, и я снова задохал. Одна девочка, из тех, что на первых партах, даже недовольно повела бровями и многозначительно вздохнула.

Я уже беспокоиться стала… Как говорю что сейчас свечку вставлю, тот довольный бежит ложиться и штаны снимает.говорит «попку покормить»..

мой орет дуриной и жопку сжимает. вдвоем с мужем держим.

у нас тоже ложится попкой к верху и ждет, но когда уже дело доходит до вставляния начинает пищать и уползать, если она мигом не заскальзывает туда :)))

вместо их можно анаферон таблетками давать (тоже самое но в таблетках), но наш врач говорит что ввиде свечей лучше усваиваются они.

мой орет дуриной и жопку сжимает. вдвоем с мужем держим.

Что делать, если у меня похожий, но другой вопрос?

Если вы не нашли нужной информации среди ответов на этот вопрос , или же ваша проблема немного отличается от представленной, попробуйте задать дополнительный вопрос врачу на этой же странице, если он будет по теме основного вопроса. Вы также можете задать новый вопрос , и через некоторое время наши врачи на него ответят. Это бесплатно. Также можете поискать нужную информацию в похожих вопросах на этой странице или через страницу поиска . Мы будем очень благодарны, если Вы порекомендуете нас своим друзьям в социальных сетях .

Медпортал 03online.com осуществляет медконсультации в режиме переписки с врачами на сайте. Здесь вы получаете ответы от реальных практикующих специалистов в своей области. В настоящий момент на сайте можно получить консультацию по 66 направлениям: аллерголога , анестезиолога-реаниматолога , венеролога , гастроэнтеролога , гематолога , генетика , гепатолога , гинеколога , гомеопата , дерматолога , детского гастроэнтеролога , детского гинеколога , детского дерматолога , детского инфекциониста , детского кардиолога , детского лора , детского невролога , детского нефролога , детского офтальмолога , детского психолога , детского пульмонолога , детского ревматолога , детского уролога , детского хирурга , детского эндокринолога , диетолога , иммунолога , инфекциониста , кардиолога , клинического психолога , косметолога , логопеда , лора , маммолога , медицинского юриста , нарколога , невропатолога , нейрохирурга , нефролога , нутрициолога , онколога , онкоуролога , ортопеда-травматолога , офтальмолога , паразитолога , педиатра , пластического хирурга , проктолога , психиатра , психолога , пульмонолога , ревматолога , рентгенолога , репродуктолога , сексолога-андролога , стоматолога , трихолога , уролога , фармацевта , физиотерапевта , фитотерапевта , флеболога , фтизиатра , хирурга , эндокринолога .

Мы отвечаем на 96.85% вопросов.

Медпортал 03online.com осуществляет медконсультации в режиме переписки с врачами на сайте. Здесь вы получаете ответы от реальных практикующих специалистов в своей области. В настоящий момент на сайте можно получить консультацию по 66 направлениям: аллерголога , анестезиолога-реаниматолога , венеролога , гастроэнтеролога , гематолога , генетика , гепатолога , гинеколога , гомеопата , дерматолога , детского гастроэнтеролога , детского гинеколога , детского дерматолога , детского инфекциониста , детского кардиолога , детского лора , детского невролога , детского нефролога , детского офтальмолога , детского психолога , детского пульмонолога , детского ревматолога , детского уролога , детского хирурга , детского эндокринолога , диетолога , иммунолога , инфекциониста , кардиолога , клинического психолога , косметолога , логопеда , лора , маммолога , медицинского юриста , нарколога , невропатолога , нейрохирурга , нефролога , нутрициолога , онколога , онкоуролога , ортопеда-травматолога , офтальмолога , паразитолога , педиатра , пластического хирурга , проктолога , психиатра , психолога , пульмонолога , ревматолога , рентгенолога , репродуктолога , сексолога-андролога , стоматолога , трихолога , уролога , фармацевта , физиотерапевта , фитотерапевта , флеболога , фтизиатра , хирурга , эндокринолога .

Давайте будем совместно делать уникальный материал еще лучше, и после его прочтения, просим Вас сделать репост в удобную для Вас соц. сеть.

Рекомендуем прочесть:  Тошнит на 28 неделе беременности причины
Оцените статью
Все о здоровье и методах их лечения